|
|
v2.04 Версия
2.04 (расчленённая), март 2004 Гражданство ныне рассматривается как
принадлежность индивида к территории и подвластность определённой
администрации. Но будет время, и гражданство будет означать категорию
обязательств индивида перед сообществом на территории, категорию обязательств
социума перед своим членом. Настанет время, когда декларирование Права будет
означать начало его использования с гарантированной защитой от нарушения.
Близко время, когда администрации не будут править людьми, а будут служить выполнению
задач, поставленных сообществом. |
|
|
2. Самоуправление
в СССР, РСФСР, РФ. Начало. (Статья из сборника "Выборы и избранники") Данный текст не является копией текста
из книг "Дума о Думе"
или "Выборы и избранники", но это их улучшенная и
дополненная редакция. "Изобрести паровоз
легче, чем проложить правильную колею" Семён
Маленков "Будущее должно быть заложено в настоящем. Это называется планом.
Без него ничто в мире не может быть хорошим" Лихтенберг Георг Кристоф, (1742-1799), С193 "Уж лучше жить одному, чем вместе с кем попало" Омар Хаям (ок. 1048 – ок. 1123) |
||
|
1.
Предисловие. Появление
проблемы |
10.
Зашевелилось! 11.
Две категории гражданства. 13.
Сам создай механизмы жизни. 14.
Основные принципы
самоуправления. 16.
Защита прав и борьба с
бесправием. |
|
|
продолжение 11.
Две категории гражданства. С другого конца Москвы, из Братеево, в Строгино на встречи с моим
участием не раз приезжали группы "митингового самоуправления".
Часто меня приглашали на организованные ими встречи. Там мой голос
растворялся, но часто из сторонников митинговщины появлялись мои новые друзья
– мои идеи подхватывались и разносились. Я сохранил
один из их митинговых проектов, на который я давал свои возражения и
доказательства. Наши строгинские "митинговщики" ставили мне братеевских
в пример. Там было полно проблем, которые предполагалось решать митингами и
пикетами жителей. Среди "братеевцев" выделялся Зулумян, с которым
судьба меня сведёт потом в Моссовете в одной комиссии. И он, став её
председателем, три года будет больше "заваливать"[1] мои проекты, чем их
поддерживать… Но на словах
клясться сторонником моих идей. А братеевский
юрист избрался депутатом федерального уровня, вошёл в комитет по
самоуправлению Верховного Совета, но ни разу за три года не нашёл времени для
выслушивания и внедрения моих проектов. Таким образом образовался мощный
"братеевский тормоз" для моих идей и моей работы, безнаказанные
многомесячные преступления на высшем властном уровне. То же
происходило и в комитете по законодательству, по социальным и жилищным
проблемам, по медицинским и образовательным. Из большого Перечня актуальных
проблем они решали не те, что волновали народ, а те, что волновали их! И не
так, как хотел нард, а как желали они навязать народу в междуусобной борьбе с
себе подобными! А называли
себя народными депутатами (представителями), игнорируя мои предложения
по оформления представительства интересов одних граждан – другими (см. мою статью "Жизнь во лжи"). Народы многих стран и до сих пор
не могут уразуметь, что вся система "представительной" власти грубо
фальсифицирована и охраняется от изменений в сторону прямого народовластия. Анонимное
голосование (рейтингование) не является актом передачи властных полномочий, но власть после этого
пустого спектакля просто приписывается новой группе мошенников, которые не
могут её осуществлять без созданных до них структур, ничего не значат без
этих структур, зависимы от них. Какие я должен
был делать выводы? По
делам судить
учит библия, а не по словам. Многие дела, проблемы и их судьба в Моссовете – описаны в этой книге[2]. Менять надо
было всю властную систему. Меня не покидало чувство, что "группы
митинговой инициативы" созданы в противовес моей идее, что это – организованные
кем-то заботливо группы "челобития перед властью",
группы сохранения традиций челобития чиновнику и признания его власти над
гражданином, недопущения перехода чиновника из правления людьми в услужение
гражданам. В стране
власти народа (по Конституции!) – народ (власть!) должен был "бить челом"
ещё перед какой-то властью! Не должен! Недопустимо! Глупо! Тут в
"механизмах власти" была полная чушь! Искажения "народной
власти" надо было устранить до получения фактически власти народу. По букве Закона. Но народ-то уже был приучен бить челом перед чиновниками, перед
партией и начальством. Ему надо одуматься, распрямиться! Хотя бы лучшей и
умной части народа. Челобитчик
не способен быть властью, как не всякий пассажир может сам вести автомобиль. Но управлять и
хозяйствовать можно научиться. Нужны условия и состояние обучающегося. Страну
народовластия нельзя создать для всего народа. И это не парадокс, закон. Не
желающий управлять будет искать шофёра[3]. Граждане невольно должны
были бы разделиться на две категории – водителей и пассажиров (управляемых,
подчинённых). При этом должна быть система обучения и воспитания для
перехода из состояния исполнителя (ведомого) в состояние управленца и творца. А при отсутствии такой
системы обучения можно было пользоваться только "природным
материалом", самовоспитавшимися к управлению в интересах всего народа гражданами. Если
управленцы такого общества не служат интересам всего сообщества, они
подчиняют себе управляемых и общество может деградировать до
рабовладельческого. Первые годы советской власти демонстрировали всему миру,
как отсталые и угнетённые народы поднимались до уровня более образованных
граждан России. Честная власть не требует голого доверия. Она создаёт
правовые нормы обеспечения защиты от злоупотреблений, доказывает
обоснованность доверия. Показать народу реальные принципы и
механизмы народовластия – было не простой задачей для меня. Собрать вокруг
себя эту группу самородков для создания очагов самоуправления – ещё более трудная
задача. Ведь мы жили в окружении враждебной системы управления, которая
(поняв угрозу своему всевластию) обязательно учинит атаку на выявившуюся
группу организаторов самоуправления. Я чувствовал ответственность перед
людьми, просил быть готовыми к сознательному риску и к стойкой работе до
достижения цели. Но этими
разъяснениями я рисковал досрочно "раскрыть глаза" чиновникам и
отмобилизовать их на придушение в зародыше новой инициативы самоорганизации
гражданского общества. От работы
реальных действующих домкомов появившиеся митинговые группы отличались разве что большей энергией
шума и готовностью к пикетированию и митинговщине,
но очень были похожи на домкомы полным отсутствием обязательств и ответственности,
отсутствием желания видеть в народе власть и заказчика услуг "слуг
народа". Вы сами можете
перечислить имена, возникшие на шуме и скандалах, без реальных достижений в
последствии. Но они к ним призывали, обещали… Потом
приводили оправдания… А иногда,
взлетев по карьерной лестнице, и оправданиями уже пренебрегали. Митинги и пикеты – это проявления
отчаяния, форма бессилия перед
чиновником-узурпатором, готовность к самозащите до самоубийства. Закон, суд, прокуратура,
цивилизованная и содержащаяся на народные деньги власть при этом молчала. Это
была форма предательства, саботажа. А митинговщина больше походила на форму
"докулачного" боя. От него ближе к самосуду и гражданской войне, чем к решению вопросов
Властью чиновной, а тем более – Властью
Народа. Требовалось
вмешательство в редактирование "технологии власти". В свои
личные планы без работы в структурах власти очень непросто внести такие темы
и проблемы. А есть ли возможность их реально решить? А может,
именно в непринадлежности к структуре власти, в отсутствии её "педалей
воздействия" и есть главное преимущество? Лишь бы не дотянулись её
длинные руки туда, где не достают педалями их ноги… В схемы моих
предложений изменения "технологии власти" – митинги не включались. Митинг – это возможное временное средство, он может дать желаемую уступку чиновников и начальников, но это "кривое зеркало" Власти Народа.
Носитель власти (народ) должен поступать иначе… Носитель
власти должен решать и обязывать, а не вопить. "Митинговщики" отнимали мои силы, время. Они позировали перед телекамерами, давали интервью… Но после
создания ООН, после Нюрнберга над фашизмом, победа над
узурпацией народной власти должна была быть достигнута именно правовым способом, созданием технологии реальной власти населения
"на местах", и внедрением всенародных
решений для страны, то есть народом,
а не чиновником. Я не хотел участвовать в работе митинговых групп, чтобы мои идеи не
отождествляли с этими группами, чтобы
народ не пошёл "к царю", к любому идолу власти с челобитием под
хоругвями новых "гапонов". Мне этого не
надо было совсем. Эти группы отняли много сил и времени, чтобы мне успеть
побывать на их сходках там, где они возникали
как эпидемия вокруг "территории
моего влияния". Я заметил,
что вовлечённые в их работу люди быстро становятся сторонниками моих предложений, если выслушивали меня. А
"заводил" этих групп – встречи со мной часто раздражали.
Меня старались не оповещать о времени и месте очередных встреч и
"конференций", давать ложные координаты, "затирать" на
них, если я появлялся всё же… А и поныне мои
противники работают этими методами. Эти "заводилы" редко были "заблудшими овцами" или
носителями
собственных альтернатив. Они походили на дисциплинированных или
заинтересованных исполнителей определённого
заказа. Они походили на современных танцевальных "диджеев", на
"шоумэнов". И встречи с ними в последующие годы оправдывали
эти мои предположения. Это были уже 84-88 годы. Я сравнивал их
с библейским Моисеем, который водил свой народ до вымирания по пустыне. А
родившиеся в этих походах люди уже не знали иной жизни, они были покорны своей судьбе и данным им
идеям и поводырям. Нынешнее поколение после
вождения по пустыне Сталиным быстро забыло быстрый духовный рост народов
окраин бывшей империи после Гражданской Войны, духовный подъём остановился.
Война с фашизмом подняла этот дух на иной общности целей (не
самосовершенствование общества, а его защита), притупила боль от ран
начавшейся внутренней тирании. Машина тирании после Сталина осталась, но
Хрущёв уже просто не был адекватной ей личностью, как и не был двигателем
идей народовластия. Ненаказуемость и всевластность чиновников не могла сама
перейти к народовластию, она только сохранила ширму лозунгов, а при
отсутствии явного лидера могла перейти к образованию и борьбе местных
князьков. И я хочу, чтобы новые
лидеры и защитники идей самоуправления, а главное – сами жители, люди –
помнили опыт и идеи народовластия, опят начала самоуправления (от
средневекового до созданного мной), не повторяли его ошибок, не стали жертвами волны
очередной "гапоновщины". Все кто мог читать и
понимать законы страны, должен был стараться ими поьзоваться, чтобы они не атрофировались за
неиспользованием. Общественное мнение способно было возродить идеи
народовластия и принудить к их внедрению. Ведь гражданской войны со своим народом по типу
1917-23 годов национальная бюрократия не выдюжила бы. 13. Сам создай
механизмы жизни. Прошло "всего" несколько лет… Бытие,
конечно, определяет сознание. Верно сказано. Но ведь наше сознание
выбирает, планирует и меняет наше Бытие. Я приблизился в 1981 году к внедрению идеи создания Перечня Проблем (см. о его рождении в
повести "Уникум, мечтавший о безработице") и
системного их решения. Бытие
определяет сознание. Верно сказано. Бытие изменилось. Но с моей
помощью. В 80-е годы в
Москве мои идеи уже хорошо встречались и населением, и райкомами, и
депутатами. И это имело серьёзные последствия. Идея, вошедшая в Ворошиловский
райком КПСС через Общественный актив, вынесенная в другие райкомы,
райисполкомы и райСоветы имела уже "райкомовский авторитет" и
отчуждена от ассоциаций со мной. Я не боролся за "авторские права",
понимая значение несущего мои идеи авторитета. Когда написанные мной правила
"вкатились" в Моссовет, я "затаил дыхание". Решалась
судьба идей. Когда
появилось в порядке эксперимента и для
развития гражданской инициативы населения (что тоже было смелой новацией) "Временное положение о самоуправлении в Москве" с моими формулировками – глазам не верилось, что получилось,
удалось невероятное в среде партийно-административной диктатуры! Этот документ немедленно мы использовали в работе. Уже давно был готов мой вариант
Устава Совета самоуправления, документы для проведения учредительных
собраний. Мои оппоненты
тоже повытаскивали свои варианты Уставов и правил. Шла борьба за мнения и
голоса населения. Мнения могли иметь те, кто всё-таки вникал в суть нового. Но вот беда –
"голоса" остальных участников собраний жителей часто дарились
активистам по старым привычным принципам "лишь бы не мне". Хочешь эту
лямку – тяни. Контроля исполнения и наказаний за недолжное исполнение всё
равно ведь никогда не было. Ни в профсоюзе – "школе коммунизма",
нигде. Пока не было. Это были трудные для меня годы работы над темой "космического челнока" Буран. Это были
годы, когда на меня "валили" сопровождение и
усовершенствование многих тем и приборов для различных классов самолётов
(грузовых и пассажирских, лёгких и "дальнобойных").
В любой из этих тем можно было погрязнуть "по уши", в них надо было очень ответственно вникать. Самые
важные расчёты приходилось делать дома. Самые интересные решения тоже
приходили не в "текучке" проблем цехов и претензий смежников. Дома
скопился архив расчётов к двум десяткам приборов, к почти 50 их модификациям.
За такой архив "1-й отдел"[4] меня бы растерзал и
посадил бы в тюрьму. А в приличном бы обществе дали бы виллу с сейфом и охраной… Да, я не Королёв, не Лозино-Лозинский, не Яковлев и не Туполев… Мои приборы
в громадье их машин и не сразу заметишь. Но и более значимые (чем я) люди
работали и жили в это время не в лучших условиях. А в их успехах была и моя "подкованная
блоха"[5]. Перегрузка была настолько чудовищной, что иногда казалось – усну и не
проснусь. Я разучился отдыхать. Когда я откладывал одну проблему, мной
овладевало решение другой проблемы. И я вспомнил о спасительном рецепте – клин клином вышибают. Смена работы – один из
видов отдыха. Конечно, на фоне проблем и ответственности в разработках КБ, особенно по
приборам для "Бурана", работа над документами по
самоуправлению были явным отдыхом. Поэтому, когда я хотел отдохнуть побольше,
я побольше занимался темой самоуправления. В конце
концов, вокруг идеи создания Совета Самоуправления определилась активная зона
близлежащих домов между улицами Твардовского и Таллиннская. Территория трёх
кварталов, трёх ЖЭКов, трёх домкомов (один из которых[6] возглавлял я). Около 17
тысяч "избирателей". 154 подъезда 12-ти и 16-ти этажных домов.
Население других кварталов реагировало вяло и до определённого срока на них
не стоило распыляться. Мои оппоненты
заметно сгруппировались вокруг меня. Они старались
быть на всех собраниях, проводимых мной. Я – на их сходах. Они предлагали
схемы "управляемых митингов" и "челобитное" давление на
власть для решения проблем. Я предлагал принять на Совет Самоуправления функции Заказчика, балансодержателя жилого фонда и территорий, регулятора освоения и застройки территорий, контролёра за порядком
на ней. Я предлагал вариант реального народовластия. Жителям явно нравился мой
набор
предложений. Но кто из них станет участником народовластия? Теперь вокруг меня образовался круг моей очевидной поддержки, а вплотную – ещё один круг, который в моём присутствии поддерживал
меня до признания своим лидером, а в моём отсутствии мог и защищать идеи мне
противные. Я не
переставал удивляться этой хамелеоновской приспособляемости людей. Ведь всем
нам хватало и обычных житейских проблем. Разгоревшееся неявное противостояние
подсказывало мне, что здесь, "в круге втором", не энтузиазм
разбуженного мной населения, а энергия "умеющих заинтересовать" противодействовавших
мне сил. Сил, не желающих делиться
с народом своей монополией власти, не желающих отдать и малую её часть, не
желающих попасть под реальный контроль настоящей народной власти. 154 подъезда, 154 собрания с выдвижением делегатов на учредительную
конференцию жителей, с выдвижением кандидатов в Совет Самоуправления, с
предварительным голосованием за "митинговый" или
"властно-хозрасчётный" Совет Самоуправления. По одному в день. Больше – не реально. Полгода – "бои местного значения". Протоколы на печатной машинке. Опросы отсутствовавших
жильцов с предоставлением им проектов Устава и решений. Это изматывающий
гигантский труд. Только прошедший через это – может сполна оценить, чего
стоило мне привести к исполнению своей мечты первый Совет Самоуправления. Ему дали
географическое название – "Южное Строгино". Даже здесь была масса
спора. Мне было важно не растерять в итоговых документах предложенные мной принципы. Конференция. Опять споры. Решение принято. Создан
Совет Самоуправления, и мои идеи включены в Устав. Вернуться в начало к оглавлению \ сборник "Выборы и избранники" |
|
домком \ РК помогает обойти КГБ \ домкомовская молодёжь \ инициативы жителей \ первый референдум \ |
К статьям от ДомЖура \\ к репортажу о Выборах 14 марта 2004 \\ к книге "Выборы и избранники"
партийность президента \ Партия Власти \\ к статям "Новый взгляд на государство" \ "Призраки из Европы" \
"Концепция устройства государства" \ "Концепция местного самоуправления населения" \ Чёрный список \
"С чего начинается Родина?" \ "Детский взгляд на болезнь
большевизма" \\ к материалам по делу
Воробьёвой \
Что такое хорошо? \ Что такое плохо? \ правовые концепции Маленкова
С.К. \ О законопослушании \
"Узаконивая" безвластие народа \
ã
Фонд гражданских инициатив Ò,
МО МОИП,
1993-2012
ã
Маленков С.К., член Союза славянских журналистов
.. Здесь
Вы можете выбрать код наших банеров и текстовых ссылок из расширенного списка
и поставить его на Ваш сайт (тут - автообмен ссылками) \\ Раскрутись сверх Миллиарда (!) посетителей!
Ссылка на сайт, автора книги и идей,
публикуемые на сайте издания при цитировании или перепечатке – обязательна.
Наш адрес: 123458, Москва,
ул. Твардовского 13-2-169, тел. (495) 758-2050 \
E-mail: fogrin@rambler.ru
Предупреждение: Почтовые адреса даются только для
переписки на темы сайта и его публикаций. Использование адресов
электронной и обычной почты для рассылки
рекламного или иного информационного мусора будет наказываться.
|
|
|
|
Обновление: 01-09-2012fog